Глава 7
Встреча с новой радисткой была назначена на пляже. Предыдущая
радистка Штирлица неожиданно ушла в декрет и ее отправили на Большую
землю. Штирлицу очень недоставало радистки, и в центре было решено послать
новую.
Чтобы не привлекать внимания, Штирлиц не стал ходить по пляжу в
мундире, а разделся и решил купаться. Жаркое солнце поливало землю своими
лучами, как кипятком, и от одной мысли о купании уже становилось легко и
приятно на душе. Зажав двумя пальцами нос, Штирлиц нырнул в воду. Вода
была теплая, прозрачная, и он несколько минут позволил себе понежиться.
Штирлиц лежал на спине и слегка шевелил пальцами. Через час, посмотрев на
часы, он вылез из воды. Зашел в кабинку, выжал свои семейные трусы и
причесался.
Он шел по пляжу, насвистывая, как было условлено с центром,
"Интернационал" и среди многих девушек пытался найти русскую радистку,
полагаясь на свою интуицию. Интуиция Штирлица никогда не подводила.
Русская радистка стояла у пивного ларька в броско-красном купальнике
со звездой на левой груди. В одной руке она держала газету "Правда", а в
другой - чемоданчик с рацией и ситцевое платье.
Штирлиц три раза обошел вокруг пивного ларька. Слежки не было. Он не
мог рисковать новым агентом.
Радистка Штирлицу понравилась.
- Вы не скажете, который час? - спросил он. Это был пароль.
- Я оставила часы в Москве, - с готовностью ответила радистка.
Штирлиц взял ее под руку, и они прогулялись по пляжу.
- Загораем?
Радистка кивнула.
Они сплавали до буйков, позагорали, поговорили о погоде в Москве,
отослали радиограмму в центр об успешном прибытии радистки. Штирлиц
рассказал ей пару скользких анекдотов. Она деликатно посмеялась, и Штирлиц
пригласил ее в ресторан.
- Одну минутку, я только переоденусь.
Штирлиц заехал домой и ровно через минуту вышел в черном, только что
постиранном фраке. Этого с ним не случалось с 39-го года.
Когда цивильный Штирлиц с радисткой зашли в ресторан, по залу
пронесся удивленный стон.
На полусогнутых ногах подскочил развязный официант с еврейской
физиономией.
- Вам как всегда, господин штандартенфюрер? Графин водки и банку
тушенки?
Штирлиц наклонился к радистке:
- Хочешь тушенки?
Та отрицательно покачала головой.
- Наглец, - вскипел Штирлиц, - ты что, скотина, не видишь, что я с
дамой?
Чтобы загладить свой промах, офицант подхалимски захихикал и мерзким голосом спросил:
- У вас опять новенькая?
- Да. Новенькая радистка, - сказал Штирлиц. Он взял у дамы меню и
грязным обгрызенным ногтем отчеркнул добрую половину.
- Нам этого... И еще ...
- Понимаю, - понимающе ухмыльнулся офицант и побежал на кухню.
- Что ты понимаешь, мерзавец? - закричал Штирлиц вдогонку, - коньяку
мне и шампанского даме! И чтоб сию минуту! - Oн повернулся к радистке, -
официанты в Германии такие свиньи, вы его уж извините.
И Штирлиц поцеловал радистке руку.
Весь зал сидел с отвисшими челюстями. Пакистанский шпион снимал это
невероятное событие на киноаппарат. Агент гестапо ковырял пальцем в носу:
"А что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?"
Двое эсэсoвцев, ожидая драки, достали недавно отлитые кастеты. Все
находились в томительном ожидании.
Штирлиц заказал вальс "Амурские волны" и пригласил радистку на тур.
"Ну, сейчас начнется!" - потерли руки эсэсовцы. Теперь им было все
ясно.
Но вальс кончился, Штирлиц проводил даму на место, а драки все не
было и не было.
Завсегдатаи были совсем шокированы, когда Штирлиц заплатил по счету
и, подав руку даме, направился к выходу. Эсэсовец сказал, что это был не
Штирлиц, а кто-то другой. Агент гестапо возразил, и через минуту началась
драка.
Машина Штирлица остановилась у дома, в котором Штирлиц снял квартиру для своей новой сотрудницы. Штирлиц помог даме выйти и они поднялись на третий этаж.
- Куда деть это? - спросила радистка, приподняв тяжелый чемодан с рацией.
- Положите на антресоль, - нежно сказал Штирлиц, - а я сварю кофе.
Радистка прошла в комнату, переоделась в форму лейтенанта войск
связи, села к столу, достала наган, и, разобрав, начала его чистить.
Вошел Штирлиц с подносом кофе и сел напротив.
Попив кофе, они послушали Чайковского.
- Ну, мне пора, - заторопился Штирлиц. Ему не хотелось уходить, и он
тянул время. - Ну, я пошел.
Радистка вздохнула.
- А может, еще кофе? - спросил Штирлиц, робкий, как школьник.
Радистка кивнула, и он остался.
- Как вас зовут? - поинтересовался Штирлиц.
- Катя.
- Катюша, значит! Хорошее имя. Чисто русское. А меня - Штирлиц.
|